Задача Церкви — забота о душе человека
- Mir Vsem
- 3 days ago
- 9 min read
Предлагаем вниманию читателей интервью протоиерея Владимира Королёва болгарскому православному изданию «Двери».
Перевод с болгарского
Маргарита Генчева, 27 ноября 2025
Предлагаем читателям «Дверей» интервью Маргариты Генчевой с о. Владимиром Королёвым, священником из России, покинувшим родину из-за своих антивоенных взглядов. О. Владимир искал убежища у нас, но не получил его и был вынужден уехать. Он не единственный клирик из России, гонимый за свои взгляды, который не встретил понимания в болгарских институциях — ни в светских, ни в церковных.
С отцом Владимиром Королёвым я познакомилась чуть больше года назад в Черногорском монастыре во имя святых Косьмы и Дамиана. Он был со своим маленьким щенком Йодой. Рассказал, что в его храме в России у него была собственная астрономическая школа. Было видно, что он человек науки. Но его взгляд излучал лёгкую, едва заметную печаль. И одновременно с этим — простоту и смирение.
Последний раз мы встретились с ним в одном столичном кафе. Мы попрощались. Мне стало тяжело, потому что он стал вторым русским антивоенным священником, которого я встретила лично и которому наша страна так и не смогла дать долгосрочное убежище. Я ещё раз убедилась, что наша Церковь много теряет, когда не принимает таких умных, совестливых, по-настоящему евангельских людей. Разумеется, в каждом случае находятся формальные причины для отказа. Но независимо от того, насколько эти формальные причины обоснованы, мне кажется, что перед буквой закона нужно искать в себе прежде всего человечность и проявлять её.
За несколько дней до отъезда из Болгарии отец Владимир Королёв попросил о прощальном интервью, с которым хотел попрощаться со страной, что всё же хоть ненадолго дала ему кров и возможность служить. «Хорошие люди» — так он описал болгар.
⸻
— Здравствуйте, отец Владимир. Расскажите, как и почему у вас отняли храм в России и что произошло после начала войны.
— Когда в 2022 году началась война, мы, священники, которые были настроены против неё, подписали петицию против войны. Мы подписали её, чтобы попытаться остановить вторжение России в Украину. Это было необходимо прежде всего потому, что любая война, кем бы и между кем бы она ни велась, всегда означает кровопролитие и огромные человеческие жертвы — и чаще всего жертвами становятся люди, которые не имеют никакого отношения к тем политическим событиям, что разворачиваются по воле властей.
— Что произошло после того, как это антивоенное обращение, это письмо было подписано и опубликовано?
— После публикации этого обращения, подписанного духовенством, меня, как одного из подписавших, вызвали в подразделение ФСБ, где пытались обвинить меня в том, что я против действий России. То есть что я выступаю против военной агрессии, начатой Россией. Кроме того, мне дали понять, что меня могут мобилизовать.
Учитывая, что разговор в ФСБ был в марте, они, видимо, уже знали, что 21 сентября 2022 года будет объявлена мобилизация, что и сделал президент России, чьё имя я не хочу называть. Это случилось именно 21 сентября, в день Рождества Пресвятой Богородицы по церковному календарю Русской православной церкви.
После этого, в начале декабря, мой епархиальный митрополит лишил меня храма, который я построил, и моей общины. Фактически я был лишён средств к существованию и всех трудов, вложенных в создание храма и воскресной школы. У меня отняли всё.
И произошло это ещё по одной причине. Когда началась война (а не «СВО» — это разные вещи), когда российская армия вторглась в Украину, по всем храмам было объявлено собирать средства на войну: материальные вещи, помощь. В моём храме, где я был настоятелем, я перестал это делать. Разумеется, последовал разговор с руководством Тульской епархии. Они не приняли моего решения и нашли повод отнять у меня храм, который мы построили вместе с прихожанами.
— Как вы приехали в Болгарию?
— После случившегося я начал общаться с разными знакомыми священниками. Отец Андрей Кордочкин тоже подвергался репрессиям, если так можно сказать. На него тоже оказывали давление. Он посоветовал мне обратиться к епископу Поликарпу (викарию Софийского митрополита). Тогда ещё был жив патриарх Неофит, Бог упокой его!
Благодаря епископу Поликарпу я приехал в Болгарию, где он великодушно меня принял, дал мне место для проживания и возможность служить. Благодаря заботе людей, болгарских верующих, если можно так сказать, я получил поддержку…
— Затем патриарх Неофит преставился ко Господу…
— Да, после избрания патриарха Даниила я несколько раз обращался к нему с просьбой помочь мне получить статус и своим благословением ходатайствовать перед президентом Болгарии. Я надеялся получить здесь статус беженца, чтобы продолжать служить Богу на благо Болгарской церкви и болгарского народа.
Но, к сожалению, этого не произошло… У меня была интересная встреча с патриархом Даниилом. Она напомнила мне ту известную фотографию, где президент (Путин) встречается с Макроном за длинным-придлинным столом: один сидит с одной стороны, другой — с другой, между ними огромный стол. Когда я встретился с патриархом Даниилом, получилось так, что я сидел на стуле, а он за большим столом, и расстояние между нами было, наверное, метров десять. Я почувствовал себя неловко; вероятно, это было сделано намеренно или он чего-то опасался. А может, так у вас принято — я так и не понял. Это была неприятная встреча. Он сказал мне, что я не могу служить здесь, потому что у меня нет отпускного письма от патриарха Кирилла.
— Поясните нашим читателям, что такое отпускное письмо.
— Отпускное письмо — это документ, который выдаётся священнику, когда он хочет перейти из одной епархии или поместной Церкви в другую. Неважно, идёт ли речь о Болгарской Церкви или другой православной Церкви.
Ещё при епископе Поликарпе, при патриархе Неофите, был сделан запрос, но никакого ответа от патриарха Кирилла не последовало.
Я, разумеется, объяснил сразу, что ответа и не будет.
— Потому что патриарх Кирилл репрессирует священников, выступивших против войны.
— Да, патриарх Кирилл (Гундяев) репрессирует священнослужителей, которые выступили против войны. Но патриарх Даниил вёл себя так, будто обязательно нужно иметь документ от патриарха Кирилла, чтобы я мог пребывать здесь законно и служить. И только в этом случае он, возможно, смог бы что-то сделать…
— Некоторые люди могут сказать, что это каноны, и патриарх просто их соблюдает.
— В таком случае нужно переписать все каноны заново. Возьмём, например, заповедь «Не убивай!». Совсем недавно патриарх Кирилл Гундяев по какому-то поводу переформулировал её, заявив, что убивать врага оправданно. Но разве не важно, кто на кого напал?! Если мыслить так, то нам придётся переписать и Господние заповеди, и каноны. Ведь что говорит Церковь? «С миром ко Господу помолимся!». Во время службы мы молимся «о мире всего мира». Мы молимся за весь мир. Что теперь, переписать и эти слова, чтобы угодить, в данном случае, Русской православной церкви? А может, и не только ей…
— Расскажите об этой кремлёвской пропаганде, которая проникла в Церковь и продолжается до сих пор. О оправдании войны, которую некоторые уже называют «священной».
— Так называемая «священная война» связана с понятием «русского мира». От Русской православной церкви ожидают, что она оправдает всё, что делает Россия. В таком положении РПЦ ведёт себя не как хранительница Евангелия, а как организация, подчинённая государству. Они вынуждены это делать… Почему — вопрос очень сложный. Думаю, потому, что внутри они всегда стремились сохранить свой статус. Все служители РПЦ, я имею в виду высшую иерархию, оберегают свои привилегии, боятся потерять то, что им дано: власть, богатство, деньги. Думаю, что в большинстве своём епископат РПЦ, вместе с её главой патриархом Кириллом Гундяевым, просто боится потерять своё положение, и это объясняет их поведение. Это простой человеческий страх, о котором сказано как о «похоти очей, житейской гордости и похоти плоти».
— Вернёмся к Болгарии. Вам отказали в убежище или статусе беженца? Что вы будете делать дальше?
— В Болгарии мне отказали в статусе беженца по бюрократическим причинам. Сказали, что готовы принять меня, но из-за документов это невозможно. Я неоднократно обращался к патриарху и президенту, чтобы мне помогли получить этот статус.
Я хотел остаться здесь, потому что болгары, по крайней мере для меня как человека и как священника, — очень добрые люди. Очень любезные, очень приятные. И Церковь здесь близка по духу, по содержанию. Но не получилось. Не получилось — и всё.
Что касается будущего, я, разумеется, не поеду в Россию, потому что я боюсь.
— Вас могут убить…
— Думаю, что они могут поступить иначе: просто отправят меня на войну, на фронт, и создадут условия, в которых я не выживу. Тем более что я — участник организации «Мир всем», объединяющей антивоенных русских священников. Там наши священники публикуют материалы, записывают обращения на YouTube… Многие из них признаны «иностранными агентами». И сама организация «Мир всем», которая помогает священникам, уже объявлена «нежелательной» на территории России. И, думаю, всякий, кто участвует в ней, включая меня, считается нежелательным человеком для нашей страны. По крайней мере пока.
— Хочу задать вам более общий вопрос: почему люди, в том числе в православном мире, так легко стали безучастными и холодными? Не помогают друг другу… Я чувствую холодность. Или всё-таки есть те, кто помогает?
— Вы правы. Потому что теплохладность, которая, согласно Писанию, означает быть «ни холодным, ни горячим», свойственна людям. Как сказал Господь: «Если Меня гнали — вас будут гнать». Потому что когда человек пытается не только говорить правду, но и жить по ней, это не всегда приветствуется. Почему? Потому что не стоит забывать о падшем ангеле, который умеет влиять на человеческий ум и поступки.
Церковь — это собрание верующих людей. И когда я говорил с патриархом Даниилом, я сказал ему следующее: задача Церкви прежде всего — печалование, то есть заступничество за душу человека. Церковь должна заботиться о человеке, особенно когда он в нужде, когда ему нужна поддержка. Задача священника именно в этом. Даже не столько в самой службе — литургии, красивых песнопениях, золоте храма — а в людях вокруг нас.
Очень многие люди нуждаются в помощи — кто-то в физической, кто-то в моральной. Иногда достаточно просто подойти, обнять человека, сказать доброе слово. Это и есть задача Церкви.
Церковь — не юридическая организация. Самое страшное происходит, когда Церковь срастается с государством. Тогда она начинает подчиняться его законам и уже не может на них влиять. Опыт это показывает. Именно это и произошло в РПЦ. Когда её так называемые «апостольские преемники» (я беру это в кавычки) единодушно проголосовали за войну. Теперь в храмах читают молитвы о военной победе России.
Задача Церкви — остановить это. Когда представитель Церкви, который носит белый куколь, встречается с представителем власти, он должен напомнить ему, кто он. Потому что власть не «от Бога», а под Богом. Если взять точный греческий перевод, там сказано не «всякая власть от Бога», а «власть под Богом». И она даст ответ за свои дела.
— Я не могу понять, что произошло в православном мире за последние четыре года. Россия бомбит Украину, гибнут невинные люди, их дома разрушены, разрушены церкви. И некоторые люди, считающие себя христианами, это оправдывают. Как вы это объясните?
— За последние 25 лет в России было много умных, интеллигентных людей. Многие уехали, многие были вынуждены молчать — как и сейчас. Поэтому произошла так называемая отрицательная селекция.
Селекция — это когда, например, мы выводим арбуз: делаем так, чтобы в нём было меньше косточек, скрещиваем сорта и получаем хороший плод. Это образ положительной селекции.
Но бывает и отрицательная. Что произошло? К власти стали стремиться люди, которые готовы выполнять любую команду начальства. Люди, которые не хотят думать и развивать общество.
То же самое произошло и в Церкви. Одни молчат из страха. Другие — чтобы сохранить своё положение и богатство… Не секрет, что в РПЦ принято постоянно приносить деньги епископу или митрополиту. Все приходы это делают, чтобы председатель был уверен в своём будущем.
Так что «отрицательная селекция» означает, что к власти приходят те, кто готов лишь угождать начальству. А раз так, некому сказать правду.
— В Болгарской Церкви тоже есть подобные процессы, которые вы называете «отрицательной селекцией», как в русской и сербской Церквах.
— Про сербскую Церковь я не знаю, о Болгарии у меня есть впечатления. Моё мнение: патриарх Даниил делает то же, что и патриарх Кирилл. Как будто копирует некоторые моменты. Возможно, есть какая-то связь… А из того, что я видел и что слышал, многие священники здесь тоже пострадали, и некоторые заранее покинули Софийскую епархию.
— И что дальше?
— Сложный вопрос. Не знаю, как будут развиваться события, потому что если учитывать, что и Болгарская Церковь, возможно, в какой-то мере зависит от государства, то она будет делать то, что ей скажут.
Убийство — это не только когда человек берёт оружие и убивает. Убийство — это и соучастие, если ты поддерживаешь убийцу. Одно дело, когда дипломат общается с дипломатом, а другое — когда представитель Церкви вынужден называть войну не «войной», а «специальной операцией». Или «военным конфликтом». Если вам интересно — можете открыть Википедию и посмотреть, чем «военный конфликт» отличается от «войны» по числу жертв, хотя, на мой взгляд, и обсуждать это не нужно.
Так что задача Церкви — даже если происходит встреча с представителем агрессора — предупредить его и попытаться остановить зло, используя тот авторитет, который дан ей Богом.
— Какое ваше послание читателям?
— Моё послание такое. Прежде всего хочу сказать огромное спасибо болгарскому народу, который принял меня. Обычным людям, которые приютили, согрели. Для меня это было очень ценно. Я желаю болгарскому народу благоденствия, потому что вижу, что люди здесь добрые, а доброе сердце всегда проявляется наружу. Любящее сердце любит не только близкого — любовь всегда распространяется вокруг. Человек сначала любит ближнего, а потом эта любовь разливается дальше — на окружающих, на мир, на этот наш небольшой мир.
Помните, что говорил Антуан де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце»: нужно поддерживать порядок на своей планете, хотя бы на той её части, что вокруг тебя. Это в переносном смысле тоже важно. И если Церковь не справляется со своими задачами, а священники тоже люди со своими слабостями и грехами, то всё зависит от каждого отдельного человека. Потому что Царство Божие — внутри каждого.
Поэтому я желаю болгарскому народу благоденствия, долгих и благословенных лет, и чтобы люди внимательнее смотрели вокруг и замечали тех, кто нуждается в помощи.
Поддержать отца Владимира и его семью пожертвованием с зарубежных карт, а также указать имена для поминовения: https://www.mir-vsem.info/donate
В криптовалюте (это анонимно и безопасно):
USDT (TRC20): TRzrvnVUZsDzWkC8U6SGTMBoizMhnidJCV
Bitcoin (BTC): 1FSqTy1ASQJfQRCtNr3vWWmUjPCYHEYHEX
Ethereum (ETH): 0x865538644BC68B0EDEDF0c590581AD1dAB12bd7f
